ЖИЗНЬ ЗА ПОДПИСКОЙ О НЕРАЗГЛАШЕНИИ

В свое время герой этой публикации давал подписку о неразглашении государственной тайны. Заговорить ему помешала смерть. Она пришла, когда до истечения срока действия подписки оставалось всего лишь несколько недель… Он не вел дневник, не оставил жене автобиографию. В результате, за подпиской о неразглашении осталась скрытой вся его жизнь. Настала пора исправить эту несправедливость.

У меня нет намерения идеализировать его образ. Для этого недостаточно оснований, которые бы, с точки зрения реалий сегодняшнего дня, проливали свет на все этапы его служебной карьеры – карьеры военного контрразведчика, сотрудника КГБ. Хотя, признаюсь: чем больше я узнавал о нем, тем больше проникался чувством симпатии. Похоже, свою судьбу он выбрал сам. Жаловала она его или нет – судить не нам. Моя цель – рассказать о человеке, чьи тайны, вероятнее всего, никогда не будут до конца раскрыты. Некоторые факты из его личной жизни останутся за кадром: они касались близких людей и слишком ранили его душу. Однако смею заверить: это был благородной человек. И что очень важно подчеркнуть – он достойно служил Отечеству. Не его вина, что тайны, в которые он был посвящен, упрятаны в недоступные архивы. Даже то, что нам о нем известно, дает ему право рассчитывать на нашу память. Так пусть же она будет для него последней заслуженной наградой!

По велению сердца

Согласно семейным преданиям, накануне Первой мировой войны его отец – Иван Яковлевич Литвинов – служил частным поверенным и пользовался репутацией грамотного адвоката, добропорядочного и честного человека. Жил Иван Яковлевич в Таврической губернии и по делам службы не раз приезжал в большое село Юскуи, раскинувшееся на побережье Азовского моря, где, по обыкновению, останавливался в доме местного жителя Константина Москаленко. У хозяина дома была дочь Мария, которая приглянулась постояльцу. Девушка буквально очаровала его душу. Он возвращался домой и там не находил себе места – неведомая сила влекла назад, к ней! Однажды он проснулся с пронзительной мыслью, что судьба подарила ему настоящую любовь. Понимая, что не мыслит без нее свою дальнейшую жизнь, Иван Яковлевич забросил все дела и отправился в Юскуи делать предложение. Было это в 1913-м памятном году, когда Россия торжественно отмечала 300-летие царствующего дома Романовых.

На сей раз визит частного поверенного вызвал переполох в доме Москаленко. Когда гость изложил цель своего неожиданного появления, глава семейства, не раздумывая, заявил: «Боже упаси! Ей только 16 лет!» Маруся была любимицей отца. Ему не хотелось расставаться с дочерью, поэтому намерение жениха было им решительно отвергнуто. Но тут свое слово сказала она, и сватанье, в итоге, завершилось успешно. Много лет спустя, вспоминая о том счастливом дне, мать Сергея, смеясь, рассказывала: «Я подслушала под дверью, выскочила и сказала, что обязательно выйду за него замуж!» Иван Литвинов был образованным, общительным человеком. Он имел веселый нрав, поклонялся таланту Николая Гоголя, прекрасно знал и высоко ценил произведения любимого писателя. Это обстоятельство не было случайным: природа щедро наделила Ивана Яковлевича удивительным чувством юмора. Девушку пленило его обаяние. Повинуясь велению сердца, она согласилась идти с ним под венец.

Их венчание омрачили два досадных эпизода. В церкви во время обряда упало и, плаксиво звеня, покатилось обручальное кольцо Ивана Яковлевича. В довершение к этому дурному знаку внезапно погасла свеча, которую он держал в руках. За спинами новобрачных огорченно зашептали: плохая примета!

После свадьбы они поселились в городе Геническе. До 1917 года в Мелитопольском уезде Геническ славился рыбо-, соле- и хлеботорговлей. В его окрестностях, в основном, на полуострове Чонгар, выращивалась знаменитая пшеница «арнаутка». Зерно шло на экспорт. В порту швартовались суда из Англии, Франции, а также многих других стран. 20 сентября 1914 года у Литвиновых родился первенец. При крещении священник нарек мальчика именем Сергей. В семье царили любовь, взаимное уважение и трогательная забота мужа о молодой жене. Вскоре Иван Яковлевич получил повышение – стал мировым судьей. Жили они в достатке. Зимой Мария Константиновна носила кунью шубу; квартира, которую они снимали, была обставлена шикарной резной мебелью вишневого цвета. Собственным домом Литвиновы до революции так и не обзавелись. Только после 1917 года Иван Яковлевич взял надел земли и построил небольшой домик, в котором жил до самой своей смерти.

Воспитанию сына родители уделяли большое внимание. В четырехлетнем возрасте он уже читал. Когда ему было 5 лет, отец доверял сыну свои документы, которые тот носил сдавать на почту. В школе Сережа очень хорошо учился. Брат Николай, родившийся в 1918 году, слыл в семье неженкой и, по словам матери, был у нее, как девочка. Сергей же по складу характера был ему полной противоположностью. С юных лет он ставил перед собой цель и добивался ее, во что бы то ни стало. Не сбылась лишь одна его детская мечта – ему не суждено было стать врачом…

Ни революция, ни гражданская война не разрушили счастье семьи, которую, казалось, оберегала сама любовь. Горе к ним явилось позднее. Оно было неожиданным, неотвратимым и безжалостным. Заболел Иван Яковлевич. Диагноз врачей не оставлял ему шансов на выздоровление. Боли были настолько ужасны, что однажды он вскрыл вены, чтобы избавить себя от мучений. Его спасли, хотя он все равно был обречен. В 1929 году его большое и доброе сердце перестало биться. Видно, не случайно в церкви упало и в обиде заплакало его кольцо, не к добру дрогнула и погасла свечка…

После смерти отца в жизни Сергея многое переменилось.

Родившийся в тельняшке

Горе 32-летней вдовы было несказанным. На руках Марии Константиновны осталось двое сирот.

Еще при жизни Ивана Яковлевича родители отправили Сережу учиться в Токмак – в школу фабрично-заводского ученичества, где он освоил профессию токаря. После школы молодого рабочего направили в Азов. Там, на «Азрыбкомбинате», продолжились его трудовые будни. Работа на комбинате дала станочнику право на отсрочку от военного призыва. Наконец, настал 1936 год. Осенью Азовская призывная комиссия зачислила Сергея Литвинова в кадровый состав Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Призвали его на Черноморский флот. Для парня, родившегося у моря, служба во флоте была логичным явлением. Братья Литвиновы засыпали и просыпались под шум морского прибоя. Оба отлично знали повадки моря, прекрасно плавали, носили тельняшки… Словом, они с юных лет готовили себя к морской службе. К тому же, Сергей был невысокого роста – 1 м 67 см, что, в общем-то, для службы во флоте было в самый раз.

Призыв круто изменил его биографию. Город Севастополь – колыбель неувядаемой славы моряков-черноморцев – стал для него второй малой родиной. Окончивший 10 классов в довоенные годы считался образованным человеком. Неудивительно, что с первых же дней матрос Литвинов стал выделяться среди сверстников своими знаниями. Образованность, природная смекалка и острый ум были замечены командованием, способствовали его быстрому продвижению по службе в составе экипажа крейсера «Красный Кавказ».

Как складывалась флотская служба Сергея Литвинова, для его родных и близких до сих пор остается тайной – первой тайной в его карьере. Только однажды матери довелось прикоснуться к жизни сына, когда в 1940 году он пригласил ее и сестру в Севастополь. О поездке к брату Галина Федоровна Плуталова вспоминает так:

«Когда мы приехали, шли учения, и корабли были в море. Я припоминаю, что уже тогда у Сережи был офицерский чин. У него был ординарец, который нас встретил на вокзале. К тому времени Сережа уже был женат. Он женился в 38-м году. Его жена происходила из крымских татар, и звали ее Зоя. Это была женщина необыкновенной красоты, просто необыкновенной! У них родился мальчик, которого тоже назвали Сережей. Ординарец привез нас на квартиру к Сергею, где нас встретила Зоя. Она хорошо говорила по-русски. А вот ее родители не знали по-русски ни слова. Мы стали ждать возвращения морской армады. Мне было 5 лет, но я прекрасно помню, что это было незабываемое зрелище: весь город высыпал на пристань, играла музыка – севастопольцы встречали после похода военных моряков. Два или три дня Сережа провел с нами. Он показал нам Севастополь – от и до. Он был хорошим рассказчиком, у него была прекрасная память. Что запомнилось о семье Зои: они жили на какой-то скалистой горе; ее отец разводил розы; он подарил мне розу темно-синего цвета. Я в своей жизни никогда больше не видела таких роз!»

Началась война, и переписка с Сергеем прекратилась. О службе в этот период позволяют судить лишь воспоминания его родных, сведения, полученные благодаря скупым комментариям под фотографиями в семейном альбоме, и полные героизма страницы истории крейсера «Красный Кавказ».

(Продолжение следует)

Владимир Коцаренко

Мы часто не знаем, насколько интересные люди живут рядом с нами. Недавно Владимир Коцаренко любезно предоставил нам материал о нашем земляке с интересной судьбой, человеке, которому посчастливилось видеть трех президентов стран антигитлеровской коалиции.

Владимир Коцаренко – выпускник Краматорского индустриального института. В настоящее время служит в органах местного самоуправления. 25 лет посвятил исследованию истории родного города. Автор более 400 краеведческих публикаций на страницах городских и областных газет, а также в различных сборниках. Автор двух книг по истории нашего края. Член Национального союза краеведов Украины и Национального союза журналистов Украины. Лауреат литературной премии им. В. Шутова Донецкого областного фонда культуры, почетный краевед Донетчины и почетный краевед Украины.